Было раннее утро, часов 7 утра, когда по улицам города ходят лишь хмурые деловитые люди, все еще окончательно не проснувшиеся и витающие мыслями далеко от реальности. Одни мучительно пытаются вспомнить свой сон, оставивший после себя только смутные ощущения не то восторга, не то ужаса, другие размышляют о том, что принесет им очередной рабочий день, третьи перебирают события минувшего дня или углубляются в далекие и несбыточные мечты…
Ломпавия наблюдала за проходящими мимо окон интернет-кафе людьми сквозь полуприкрытые веки. Делать было совершенно нечего, поэтому она, закинув на свой стол сложенные накрест ноги, плевала в потолок. В переносном смысле, разумеется. В ее наушниках гремела странная музыка, где были слышны и жуткий скрежет, и леденящий душу рык, и гармоничная виолончель, и тяжелые басы. Казалось, что от такой громкости барабанные перепонки уже давно бы лопнули, но лицо Ломпавии оставалось таким же непроницаемым, словно она слушала не рок-металл, а спокойную колыбель. Вскоре ей надоело смотреть на прохожих и, запрокинув голову вверх, она начала быстро крутиться на стуле против часовой стрелки. Потолок вместе с лампами превратился в кружащееся белое небо с узкими серыми тучками, а столы – в смазанные линии. Воздух приятно кружил волосы, и возникало необыкновенное ощущение полета, сопровождающееся легким головокружением. Когда крутящийся стул сам собой остановился, взгляд девушки остановился на маленькой черной точке на белом потолке. Приглядевшись, Лампа поняла, что это самая обычная муха.
Вот интересно, почему мухи могут ходить по потолку? – мелькнул в ее голове странный вопрос.
Внезапно глаза осветились веселым блеском, и Ломпавия подъехала к своему компьютеру, открывая Ворд и принимаясь быстро набирать на клавиатуре следующий текст:
Муха не может ходить по потолку, потому что:
1.В естественных условиях ее обитания (лесах, болотистых равнинах и т.д.) потолков не существовало, и она никак не могла к этому приспособиться.
2.Сила тяжести, хотя и в небольшой степени, должна «давить» муху вниз.
3.Потолок оштукатурен и нет достаточного стыка лапок и поверхности.
4.Взлет ногами кверху (так сказать, кверху шасси) противоречит законам динамики.
5.Мухи произошли от динозавров, а динозавры от рыб. Ни рыбы, ни динозавры по потолкам не ходят.
6.На светлом потолке темная муха заметна для хищников.
7.У мухи произойдет прилив крови к голове и разрыв сосудов головного мозга.
8.Родители ничему не обучают муху. А такое сложное техническое действие, как хождение по потолку, не может быть освоено без предварительного обучения и многократных паданий с потолка, которые в данном случае были бы смертельными.
9.На потолке не может быть ничего съедобного, следовательно, пешие прогулки по потолку лишены для мухи практического смысла.
Следовательно, если вы видите кого-то, идущего по потолку, это не муха. По возможности отловите это существо и отнесите в ближайший научный центр.
Девушка улыбнулась, еще раз перечитав написанное, и откинулась на спинку стула, снова закидывая ноги на стол и переключая все внимание на музыку в наушниках.

Углубившись в музыку, девушка не сразу заметила на мониторе своего компа набирающийся красный текст. Поэтому вчитываясь в него, она остановила громыхающую музыку, зная, что за таким вмешательством должно последовать нечто еще. Ее догадка полностью оправдала себя, когда весь салон наполнился его заспанным голосом.
Вот как… - правая бровь девушки недовольно-насмешливо выгнулась.
Ломпавия вернулась в подобающую позу, скинув ноги со стола, и приблизилась к клавиатуре.
11. В продолжение опровержения этой научной теории необходимо отметить, что эволюционирование пещерных мух осталось в истории долгим и кровопролитным временем. Как было замечено раньше, мухам для хождения по гладким потолкам потребовались новые технологии. Они хранились под строжайшим секретом у комаров за семью печатями, которые комары подкрепили клятвой крови, связывающей каждого представителя Семейства комаров подотряда Длинноусых защищать эту тайну ценой своей жизни. С помощью обширной сети шпионов по всей планете мухи узнали о нем и устроили величайший в истории насекомых заговор с целью добычи новой структуры конечностей для усовершенствования хождения по потолкам. Когда ДНК одного из комаров было похищено, заговор был раскрыт, и началась кровопролитнейшая война, в ходе которой погибло неисчислимое количество крылатых существ. Но так как ни на одной из враждующих сторон не было численного превосходства и того величественного духа победы, противостояние закончилось ничьей.
Только увлекшись той бредятиной, которую Лампа придумывала на ходу и желала бы продолжать и дальше, из динамиков раздался все тот же сонный голос:
-А лучше принеси мне чашечку чёрного кофе.
С видимым сожалением девушка оторвалась от своей писанины, заставляя себя подняться и пойти в помещение, чем-то напоминающее буфет. Подойдя к одному из шкафчиков, она достала баночку с молотым кофе. Налив в турку воды, Лампа добавила туда несколько ложек кофе и поставила на огонь. Потом она остановилась и над чем-то задумалась.
Если у шефа такой голос, это может значит, что: во-первых, он, наверняка, не выспался (что естественно, ибо очевидно, что он остался здесь ночевать, тогда как раньше меня обычно не приходит); во-вторых, он, должно быть, проголодался; в-третьих, с делами что-то не ладится; и, в-четвертых, все вместе и помноженное на трое. А это значит, что, и так работая одна за троих, работы может прибавиться...
Пока кофе готовился, девушка подумала, что для удовлетворения голода нужно еще что-то кроме кофе. Достав из другого ящика упаковки с различным печеньем – ее завтраком, обедом и ужином, – чье разнообразие было плодом ее стараний. Здесь было и овсяное, и сахарное, и вафельное, и бисквитное, и шоколадное, и песочное, и с начинкой, и чего только не было еще. Выбрав несколько, Лампа сложила сладкое в плетеную корзинку. Заметив, что кофе начало едва закипать, девушка убрала турку с огня, давая содержимому немного остыть. Тем временем Ломпавия решила проверить содержимое холодильника, стоящего в само углу. Рассудив, что для лиц противоположного пола обычно требуется пища посущественнее, она достала ингредиенты для незамысловатого бутерброда. Затем вернув кофе на огонь доготавливаться, девушка быстро сотворила пару бутербродов, перенесенных далее на тарелку. В процессе приготовления пищи Лампа обычно углублялась в размышления о чем-то отстраненном, как приближающаяся осень, предстоящая учеба, путешествующие где-то родители…
Спустя несколько минут Ломпавия без стука (ибо руки были заняты и стучать ногами в дверь дурной тон) зашла в кабинет шефа. Скользнув взглядом по его сонному лицу, она прошла к столу, поставив на него принесенные кофе, печенья и бутерброды со словами:
- Пожалуйте откушать ваш завтрак, сэ-эр, - растягивая последний гласный, с притворной важностью объявила Лампа. – И прежде, чем вы приступите к трапезе, скажу вам, что сразу по прибытии на работу табличка была мною перевернута и марафет мне ни к чему, ибо товарный вид здесь надлежит иметь мебели и компьютерам, а не единственной работнице.
Говоря это, девушка стоя облокотилась о спинку стула перед столом, смотря прямо и даже несколько насмешливо в глаза Винсенту.

Тон Винсента с каждым мгновением все больше и больше не нравился Ломпавии, продолжавшей неподвижно стоять, облокотившись о стул и слушать колкость за колкостью. Когда шеф развернул к ней монитор, в котором отображались два вида с камер наблюдения, она с равнодушным видом чуть переменила позу, подперев голову ладонью согнутой в локте правой руки. Весь ее непоколебимый вид во время демонстрации бросания камней в ее огород, а также превосходства над подчиненным лицом, говорил о том, что девушка внимательнейшим образом слушает все приводимые доводы не в свою пользу.
После того, как Винсент завершил свою долгую речь, в промежутках которой тот поглощал бутерброды, запивая их кофе, Ломпавия молча смотрела ему в глаза, все также прямо и с долей насмешки. Несмотря на это внешнее спокойствие, за этими глазами медленно усиливался черный круговорот растущего раздражения, мрачных мыслей, мрак которых все более и более рос в эти мгновения, когда девушка молча лицезрела ставшую вдруг такой неприятной физиономию шефа.
Чрево Тиамат….Проклятье Вердона…Д`арвит….Низвергнутый Атос…Кереметь офисный… - мелькало в голове, заметно разгорячившейся от цветистых проклятий в адрес того, кто сидел напротив Лампы.
Вопреки этим мыслям, лицо девушки оставалось таким же бледным и равнодушным: равнодушие это включало в себя и оттеняло собой все возникающие внутри эмоции. Проигнорировав просьбы насчет кофе и чая, а также позволения распоряжаться принесенным ею печеньем, Ломпавия убрала руки со спинки стула и, развернувшись спиной, покинула кабинет, так и не проронив ни слова.
Пройдя к входным дверям, она перевернула табличку, которую прежде по невнимательности и нерасчету силы крутанула два раза. Вернувшись на свое рабочее место, Лампа взялась за ручку одного из ящиков в столе, где лежали…нет, не документы и прочая бумажная чепуха, а грандиозные запасы печенья и  сладостей. Поняв, что ошиблась ящиком, но, тем не менее, чуть медля его задвигать, девушка открыла следующий ящик, из которого вынула на свет альбомный лист, цветные маркеры и карандаши. Присев за стол, она сделала быстрый небрежный набросок простым карандашом. По движениям ее кисти: то стремительной, то аккуратно-медлительной, - было сложно понять происходящее как на бумаге, так и в душе семнадцатилетней девушки. Затем она взяла маркеры и принялась за раскрашивание своего рисунка, который был заслонен от чужих глаз ее спиной, по которой рассыпались несколько растрепанные каштановые волосы. Наконец, Ломпавия, взяв черный маркер, сделала последние штрихи. Отстранившись от рисунка, она отложила его на край своего стола так, чтобы он был отлично виден камерам наблюдения.
Рисунок был выполнен с некоторой корявостью и даже комичностью, с которыми обычно рисуют неопытные художники средних классов с полной убежденностью в том, что в их работе нет значительных недостатков, отражающихся на общем впечатлении от сотворенной ими картины. Над колыхающимся морем черной крови, символизирующем человеческие пороки, связанный по рукам и ногам висел человек в офисном костюме с комически свесившимися вниз двумя темными прядями среди светлых волос. За ним и над ним из кромешной темноты сияло множество пар глаз, свечение которых не предвещало ничего хорошего.
Значительно фыркнув, Лампа снова сложила ноги на стол и, нахлобучив на голову наушники, включила музыку. Теперь ее ничто и никто не волновал, кроме того, кто мог зайти внутрь интернет-кафе, на вход которого она изредка бросала короткий взгляд.

Солнечный полдень ярко освещает необыкновенно голубое, чистое, без единого облачка небо, простирающееся далеко-далеко во все стороны. Теплые солнечные лучи ласкают зеленые верхушки деревьев, густо растущих на многие километры вокруг непроходимой чащей. Но все это было там, наверху, над беззаботным пространством над джунглями, где редко в это время пролетают птицы. Внизу же царит неподвижный, молчаливый сумрак, изредка прерываемый какими-либо далекими приглушенными звуками или же внезапно прорвавшимся сквозь густо сплетенные ветви деревьев лучик света, мгновенно растворяющийся во мгле.
По узкой речке, спрятавшейся в глуби африканских джунглей, неторопливо плывет, рассекая водную гладь, лодка с тремя пассажирами. Один из них был мужчиной средних лет с хорошо развитой мускулатурой, благодаря чему он без особого труда управлял веслами лодки. Это не мешало ему поглядывать перед собой то на женщину, сосредоточено изучавшую карту местности в одной руке, то на маленькую девочку, склонившуюся с края лодки и погрузившую руки в воду, которую женщина держала второй свободной рукой. Малютка внимательно смотрела на свое отражение в мутной темной воде, колеблющейся от движения лодки. Загорелые руки с тонкими пальцами ощущали приятные прохладные прикосновения водных потоков, что проскальзывали сквозь ее пальцы. Там, в этой холодной глубине, все было так спокойно, неподвижно и безмолвно… Совсем как в ее душе, что уже постепенно приходила в забытье: стоит закрыть глаза, как она будет там, на дне этой реки…
И вот веки медленно смыкаются… Но вместо привычной темноты перед глазами возникает до боли знакомый пейзаж, множество раз возрождавшийся в памяти и исчезающий вновь. Зеленые чистые луга, простирающиеся далеко-далеко вперед, до самого горизонта, где над залитыми багряным светом облаками постепенно скрывается небесное светило. Его прощальные лучи ласкают каждую травинку, каждый лист, придавая им необыкновенный цвет и форму. Вечернее небо окрашено в теплые сине-лиловые, розовато-сиреневые, огненно-красные тона.
Но небо больше не боится
Всех тех, кто сквозь него стремится…
На пустынном лугу, освещенном лучами закатного солнца, в совершенном одиночестве на спине лежит девочка лет двенадцати-тринадцати. Вслед за ее устремленным в темнеющее небо взором протянулась рука, чья ладонь согнулась так, чтобы взять в кольцо едва виднеющуюся на небосводе луну.
Но если ты кого-то не простишь,
То разве снова в небо полетишь?
Эти слова песни, доносившейся из наушников девушки, болезненно задели что-то в самой глубине ее души. Ощущение это быстро вернуло Ломпавию в реальность, где она была уже не малюткой, пробирающейся по реке сквозь африканские джунгли и не подростком, замечтавшемся вечером на лугах Ирландии, а уже довольно взрослым человеком, прозябавшем от безделья в далеком захолустье Сибири…
Вдруг грустные мысли о жизни прервал звон колокольчика, возвещавшего о приходе посетителей. Их оказалось двое: невзрачный юноша, чей слегка прищуренный, как обычно бывает у близоруких людей, хмурый отстраненный взгляд блуждал по стенам и мебели, и солидного вида мужчина в самом расцвете сил.
- Мне нужен комп часа на четыре, - без приветствия, отрывисто проговорил первый, с трудом фокусируя взгляд на Ломпавии.
- Без проблем, молодой человек. Садитесь за пятый стол, - сказала девушка, рукой указывая ему направление.
- Здравствуйте, юная леди, - несколько пафосно приветствовал ее второй, как бы компенсируя невежество предыдущего клиента. – Я здесь задержусь на часок-другой…
- Хорошо, восьмой стол в вашем распоряжении…
Когда посетители заняли свои места и отправились в долгое путешествие по бескрайним пространствам Интернета, Ломпавия посвятила некоторое время внимательному созерцанию каждого из них. Судя по сайтам, что посещал юноша, его болезненному виду: бледному лицу, темным кругам под усталыми глазами, худощавым рукам, отросшим и кое-как собранным в хвост волосам, - это, вероятно, был заядлый геймер, реализующий богатство внутреннего мира в виртуальной реальности. Причин для этого целая пропасть, и у Лампы пока не было желания заглядывать в нее глубже. Второй посетитель, очевидно, жил вполне благоустроенной жизнью: он привык к комфорту, достатку и роскоши. Но не привык быть кем-то любимым, искренно любимым. Но много ли людей, способных на такое, бывает на сайтах знакомств, где он стремится найти столь для него новое, желанное и несбыточное? Девушка пару раз моргнула, как бы окончательно запечатлевая образ этих людей в своей памяти, и вернулась в свое привычное положение на рабочем месте.

В этот ясный, безоблачный теплый летний день, что так редки в этом поясе резко континентального климата и когда многие люди наслаждаются в свое удовольствие хорошей погодой, девушка была вынуждена сидеть здании торгово-развлекательного центра, бросая частые взгляды на оживленную улицу через окна интернет-кафе. В ее мыслях заманчиво рисовался загородный пейзаж русла реки и деревьев на ее берегу, на одном из широких ветвей которых она бы отдыхала в бесконечном покое окружающей природы... Но и бездельничать тоже было нельзя, поэтому Лампа и устроилась на временную работу в этом интернет-кафе. Хотя особой работы она здесь не выполняла, большей частью времени предаваясь размышлениям о том о сем, третьем-десятом...
Вот прямо как сейчас: сидя с запрокинутыми на стол ногами и наушниках, громыхающих неистовой музыкой, Ломпавия занимала себя тем, что представляла, , как могут играть на различных музыкальных инструментах, , какой танец подойдет под очередную песню, какой сюжет развертывается ней, на какие языки ее можно перевести и как гармонично это будет все звучать. Иногда получалась весьма интересная картина, но она вскоре отправлялась в кладовку памяти с ярлычком: "интересная, но бесполезная вещь".
Но вот в короткую паузу между переходом проигрывания одной песни к другой до слуха девушки донесся звон колокольчика, возвещавшего о прибытии нового клиента. В одно мгновение автоматически ноги вернулись в подобающее положение на пол, палец колесиком на мышке убавил громкость, а взгляд карих глаз устремился на посетителя. Им оказался довольно высокий, несколько угловатый с бледным лицом молодой человек, чьи темные глаза неотрывно наблюдали за Ломпавией, пока она определяла ему компьютер.
- Пожалуйте за третий стол, сударь, - сказала девушка, взглядом указывая направление.
Когда молодой человек отошел, взгляд Лампы вновь упал на вид, открывающийся из окна. Она встала с рабочего места и, подойдя к окну, немного отодвинула жалюзи так, чтобы солнечный свет не мешал посетителям, и открыла раму. Легкий ветер тут же приятно овеял лицо и растрепал и без того взъерошенные волосы. Девушка оперлась локтями о подоконник и, положив голову на скрещенные кисти рук, принялась наблюдать за происходящим на улице, наслаждаясь приятными дуновениями теплого ветра.